Кто стоит за демонизацией ДВК-2?

Решение Акорды объявить ДВК-2 во главе с Мухтаром Аблязовым экстремистским и начать преследовать тех, кто так или иначе поддерживает его, вызывает крайнее недоумение. Не столько непропорциональными и несоответствующими реальным угрозам действиями представителей силовых структур, это для государства с авторитарным политическим режимом скорее норма, сколько самим решением начать «охоту на ведьм».

Дело в том, что Мухтар Аблязов при всей своей известности и «раскрученности» в информационном пространстве страны большой опасности для "лидера нации" Нурсултана Назарбаева сегодня не представляет. Ведь от активности в социальных сетях до реальных протестных действий – дистанция огромного размера. Более того, такая активность по большому счету на руку Акорде – через неё сбрасывается чрезмерное напряжение в той относительно небольшой группе казахстанцев, которые готовы и не боятся быть политически активными.

Однако в Акорде сделали то, чего осознанно (или неосознанно) добивался Мухтар Аблязов – признали его политическим оппонентом. То есть резко приподняли его как политическую фигуру в глазах казахстанской и зарубежной общественности. Потому что присутствие ДВК-2 в списке запрещенных в Казахстане организаций наряду с «Талибаном», «Аль-Каедой», Исламским движением Узбекистана – это де-факто подтверждение того, что организация существует и представляет серьёзную угрозу.

Причины, почему в Акорде так поступили, непонятны.

С одной стороны, из семи собственно казахстанских структур, которые признаны в республике экстремистскими, три так или иначе связаны с именем Мухтара Аблязова. Это общественное движение «Халық майданы» — «Народный фронт» (Решение суда №2 Алмалинского района г. Алматы от 07 декабря 2012 года) и «Народная партия Алга» (Решение суда №2 Алмалинского района г. Алматы от 21 декабря 2012 года), а теперь и «Демократический выбор Казахстана» за номером два.

С другой стороны, особой реальной активности со стороны членов ДВК-2 в Казахстане не наблюдалось, в том числе не было массовых, хотя бы с участием несколько сот человек, протестных акций.

Поэтому, очень похоже, что главной причиной, сподвигшей Акорду на подобный шаг, стали страх или желание неких групп влияния повысить внутриполитическое напряжение в стране.

Что касается страха, то некоторые основания для него действительно имеются. В ходе «арабской весны» социальные сети сыграли важную роль в мобилизации граждан и их консолидации против тамошних авторитарных режимов. Плюс налицо повышенная социальная активность казахстанцев в том же Facebook, когда множество людей и неправительственных организаций объединяются ради конкретной цели: например, чтобы защитить семилетнего ребёнка из Южно-Казахстанской области от физического насилия подростков-односельчан и произвола местных чиновников и силовиков.

Однако, по нашему мнению, куда более вероятно другое объяснение случившегося, основанное на множестве некорректных с точки зрения законов политического пиара и необъяснимых с позиции логики действий Акорды. Ведь фактически весь последний год казахстанские власти не столько компрометировали Мухтара Аблязова в глазах казахстанцев, в том числе используя возбужденные против него уголовные дела, сколько его активно «раскручивали».

В результате Мухтар Аблязов, который после своего задержания во Франции в 2013 году фактически исчез из поля зрения казахстанцев, теперь снова оказался на слуху, причём не столько как преступник, сколько как человек, который реально противостоит властям, правящей элите, государству и лично казахстанскому президенту Нурсултану Назарбаеву.

Это было бы не критично для Акорды, если бы не рост недовольства населения падением уровня и качества жизни. В результате волна обвинений со стороны властей в адрес Аблязова накладывается на рост недовольства властью со стороны казахстанцев и автоматически вызывает интерес как к нему самому, так и к его идеям со стороны даже весьма далёких от политики и пассивных социально людей.

Очевидно, что подобные действия людей, руководящих борьбой с Аблязовым и другими инакомыслящими, государственной пропагандой и сохранением внутриполитической стабильности, – явная ошибка. Но это если рассматривать происходящее с точки зрения необходимости сохранения статуса-кво в республике. Если же некая группа влияния в Акорде хочет усилиться путём демонстрации президенту своей необходимости, ценности и эффективности, и для этого сознательно и целеустремленно демонизирует Мухтара Аблязова и ДВК-2, тогда все становится на свои места.

Если мы правы, то получается, что политическая ценность Мухтара Аблязова состоит не столько в нём самом и провозглашаемых им лозунгах и намерениях, сколько в том, что именно он способен исполнять роль Дьявола в стандартной схеме противостояния последнего с Богом. Но подобные схемы опасны, так как в случае кардинальных изменений в стране возможна одноактовая перемена мест, когда Дьявол становится Богом, а Бог – Дьяволом.

Похоже, люди, разыгрывающие сегодня эту игру, такой опасности не учитывают.